Роковое кольцо - Страница 57

К оглавлению

Роза вынуждена была с ним поздороваться, заметив его странную улыбку.

– Добрый вечер, брат! – приветствовала она монаха.

Он склонил голову.

– Добрый вечер, госпожа! Ну и холодно же сегодня! Скажите мне, что занесло вас в такую даль?

– Я еду по делам.

– В такое время года? Даже бродяги осели, предвидя стужу. А как же вы?

– Дела не терпят отлагательства!

– Разрешите сопровождать вас, госпожа? Вы должны отдохнуть и обогреться.

Роза колебалась лишь мгновение. Они тронулись по дороге вдоль поля.

– Вы так добры, брат! – тихо произнесла Роза.

– Меня не часто называют братом, – всадник натянул капюшон на голову. – Называйте меня, пожалуйста, Грифитом.

* * *

Грифит засыпал Розу вопросами: откуда она едет, где была, с кем встречалась. Девушка старалась отвечать как можно туманнее. Что-то подсказывало ей держать при себе свои секреты.

Вдали, окруженный полями и овечьими выпасами, показался город. С одной стороны от него располагалось солидное поместье, к другой примыкало аббатство. Все в этом городе, казалось, было пропитано достатком: и дома, и одежда горожан. Но Розу смутили испуганные беспокойные глаза спешащих по своим делам обывателей, угрюмые взгляды торговцев шерстью, неулыбчивые лица добропорядочных горожанок – все было пропитано тревогой и каким-то необъяснимым страхом.

Девушка и монах перекусили в трапезной аббатства. На ужин им подали жареную баранью лопатку, хлеб, вино, яблоки. Обстановка: и грубые столы, и каменные скамьи вдоль влажных стен – вызывала у Розы странное беспокойство.

– Не представляю, как женщины могут выполнять такую тяжелую работу! – указав глазами, она обратила внимание своего спутника на нескольких прислужниц, таскавших тяжелые подносы с едой и деревянные бочонки с вином.

Глухая тоска стояла в их глазах. Грифит пропустил мимо ушей замечание Розы, про себя изумлявшейся богатству драгоценностей, которые украшали монаха. На груди поверх сутаны висела усеянная рубинами золотая ладанка с изображением змеи, обвившей распятье. Если бы не выбритая макушка и коричневая сутана, подпоясанная плетеным ремешком, можно было бы этого человека принять скорее за врача, чем за монаха.

Мысли Розы перескочили на Гарета. Ее беспокоило, о чем он сейчас думает, что делает, расстроился ли, узнав о побеге жены из башни Мэри.

Грифит исподволь наблюдал за Розой. Он поразился необычайному цвету ее глаз – темно-синих, почти фиолетовых. Много он повидал диковин, но такого еще не встречал. Его мучили вопросы: кто же она, эта женщина Хока, куда едет, почему торопится, что за тайна ее окружает?

– Оставайтесь ночевать в аббатстве, – предложил Грифит.

– Спасибо, но у меня нет денег, чтобы заплатить за постой. Пойду взглянуть на лошадь!

Роза встала, и Грифит вскочил тоже. В это время служанка с подносом случайно оказалась у него за спиной. Он натолкнулся на нее, и поднос с грохотом упал на пол. Служанка в испуге отскочила. Грифит настиг ее и наотмашь ударил сначала по одной щеке, затем по другой. Голова несчастной девушки моталась из стороны в сторону, волосы выбились из-под чепца.

Роза на мгновенье остолбенела, но тут же бросилась к ним. Она схватила Грифита за руку.

Грифит позвал людей себе на помощь. Появилась охрана.

Два стражника схватили Розу.

– Как вам не стыдно? – закричала она Грифиту. – Это вы виноваты! Всему причина ваша неловкость! Служанка из-за вас уронила поднос! Вы не имеете права ее бить!

Грифит мрачно улыбнулся охране.

– Эта, которая всем тут надоела воплями, – последнее увлечение Хока. Надеюсь, она окажется погорячее остальных.

Леденящий ужас пробежал по спине Розы. Золотая ладанка со змеей тускло блеснула, словно подмигнув ей, и Роза вспомнила, где видела это изображение – на знамени войск неприятеля, осаждавшего Мастерсон.

– Мы хорошо знакомы с женщинами Мастерсона, – зловеще улыбаясь, произнес Грифит. – С последней особенно много было хлопот. Но теперь мы научились с ними обращаться и ваше присутствие здесь, леди, как нельзя кстати. Оно послужит восполнением урона, нанесенного нам Хоком.

Больше монах ничего не сказал.

Роза перестала вырываться из рук стражников, осознав бессмысленность сопротивления. Когда ее выводили из трапезной, она кивнула служанке, которую бил Грифит, и та в ответ шепнула ей слова благодарности.

Розу вели по мрачному переходу – высокие каменные стены, сводчатый потолок, толстые деревянные двери. Монахи в надвинутых на лоб капюшонах скользили, как темные бесплодные тени.

Два стража пропустили их, расступившись. Стены роскошной комнаты были увешаны богатыми украшениями. По углам стояли высокие канделябры на серебряных подносах. С картин в золоченых рамах смотрели изможденные лики святых.

Обе створки двери раскрылись, и вошел человек в красной мантии. Только по седине можно было догадаться, что ему уже больше сорока лет. Выглядел он моложаво. Человек сел в мягкое кресло с высокой спинкой. Розе показалось, что грифоны на деревянных ручках кресла нахально показывают ей языки и вызывающе подмигивают. Дрожь пробежала по ее телу, но она взяла себя в руки. Нечего показывать этим людям свой испуг!

Грифит с силой толкнул Розу. Она упала и растянулась на полу.

– На колени, женщина! Перед тобой его преосвященство епископ Морлейской епархии Талворк!

* * *

Продрогла Роза до костей. Со скользких мокрых стен подземелья стекала вода. От постоянного звона капель можно было сойти с ума.

Хорошо, что в келье не было света, а то Розе пришлось бы созерцать на полу возню крыс.